Наши в Атлантике
"Вы спросите меня, мечтала ли я когда-нибудь каждый день готовить еду на 17 человек, да в открытом океане, да еще на кренящейся под 90 градусов плите, с учетом, что я ненавижу кухню и даже дома практически не готовлю? Честно скажу: нет, нет и нет."<!--break-->Вы спросите меня, мечтала ли я когда-нибудь каждый день готовить еду на 17 человек, да в открытом океане, да еще на кренящейся под 90 градусов плите, с учетом, что я ненавижу кухню и даже дома практически не готовлю? Честно скажу: нет, нет и нет.
А связывать и упаковывать сотни квадратных метров парусов в душном кубрике при 35 градусной жаре? Тоже нет. Так как же меня занесло на борт 60-футовой гоночной яхты с милым названием Venomous, пересекающей Атлантику с Канарских островов на Карибские в рамках международной парусной регаты Atlantic Rally for Cruisers (ARC) 2007 в числе 235 яхт из 28 стран?
Началось все со случайной фразы моего коллеги по Клубу финансовых директоров: «Отправляюсь пересекать Атлантический океан». «Круто,— подумала я,— вот ведь сумасшедшие люди!» И пожелала всяческой удачи в путешествии. Но несмотря на это моя душа потеряла покой, и меня опять потянуло в море.
Пару раз мне уже удавалось путешествовать под парусом. Ощущение счастья и свободы от тех поездок не растаяло даже за несколько лет. Поэтому я сразу залезла на сайт Океанского клуба организовывавшего участие трех российских экипажей в этой гонке, и бросилась выяснять подробности. Пересмотрев все архивные фото- и видеоматериалы предыдущих путешествий я начала отчаянно завидовать будущим участникам регаты, пока не представляя себя на их месте. Слишком уж фантастической представлялась мне эта идея. Потом, когда выяснилось, что на одной из яхт есть свободное место, я после некоторых колебаний отбросила все сомнения и стала собираться в Трансатлантику. Хотя друзья и родные сильно испугались за меня и всячески отговаривали от поездки, ветер дальних странствий уже нес меня в моих мечтах через океан и остановить меня уже было невозможно. Итак, визы получены, вещи собраны, и вот я на Гран Канарии.
Наши на Канарах
Из московского мокрого снега сразу в 25-градусное тепло и солнце. Представители Океанского клуба Оскар Конюхов и Гена Дяченко, как наши главные провожающие, уже были на острове и провели ряд подготовительных мероприятий с организаторами регаты. Все российские участники собрались в Лас Пальмасе за день до старта, чтобы до отправления успеть познакомиться с яхтой и пройти инструктаж на борту, ведь для некоторых из нас эта поездка была первым в жизни яхтенным опытом. Славно отметив прибытие на регату и хорошо погуляв на вечеринке, устроенной в честь скорого старта гонки, наутро народ с трудом подтянулся в марину знакомиться с яхтой и британской частью экипажа.
Англичан оказалось семь человек: шкипер Дерек, его сын Марк, его жена Сандра, друг Марка — профессиональный яхтсмен Энтони по прозвищу Ски, Рэй, Дэвид и шотландец Руди. Нас – десять: Дима Мошков, братья Петя и Валера Игнатовы, Виталий Подольский, Андрей Кравец, Слава Андронюк, Слава Попов, Света Строганова, Катя Федорова и я.
Как потом оказалось, нам достался люксовый вариант гоночной яхты: на ней был душ и туалет в отдельной кабинке, холодильник, тостер, плита с духовкой, матрасы на койках и даже – внимание — кондиционер, установленный Дереком перед началом регаты. Впрочем толку от него было мало - охладить он мог только пару кубометров, да и те под шконкой капитана. Помню, что меня ужаснула теснота, отсутствие отдельных кают и койки в два-три яруса в общем кубрике без подушек и постельного белья.
Однако, посетив с экскурсией две другие гоночные яхты класса Volvo 60: “Pindar” и “AAG Big One”, участие которых в регате также было организовано Оскаром, я поняла, что нам очень повезло. Голое, некрашеное (чтобы облегчить вес яхты) пространство, никаких матрасов, газовая горелка под чайник, а посередине кубрика, как некий символ грядущих лишений — белый силуэт унитаза за полиэтиленовой шторкой: вот что такое настоящая гоночная яхта. Мгновенно осознав свою ошибку я уже мечтала о нашей замечательной Venomous и моей комфортабельной шконке. Спальных мест, впрочем, на всех не хватало: их было раза в два меньше чем нас. Спать предполагалось в две смены, так как все равно каждые четыре часа мы должны были вставать на вахту.
Очень настораживало то, что наш британский экипаж уже купил все продукты в поездку, радостно сообщив, что у нас полно чипсов, шоколадок и мюслей. Также на борту яхты был объявлен сухой закон на время регаты. Мы отчетливо поняли, что надо бы самим запастись дополнительными продуктами, потому что питаться такой junk food не входило в наши планы. Но о покупке еды мы сразу забыли, сойдя с яхты и дойдя до первого же прибрежного кафе, а на сытый желудок думать о походе за продуктами не хотелось.
Как же мы потом пожалели о своей забывчивости, жуя в океане на ланч очередной шоколадный батончик или лапшу типа Доширак с соевыми сосисками. Образы испанского хамона чередой огромных аппетитных окороков особенно ярко проносились тогда в наших головах. В том ресторанчике мы зависли на несколько часов пока не пришло время идти помогать англичанам с распаковкой парусов и подготовкой яхты в завтрашний путь.
Провозившись с парусами до сумерек, народ хоть и поодиночке, но забежал в супермаркет. Покупки правда носили хаотичный характер. В основном все набрали почему-то лимонов (хотя ели потом в основном закупленные англичанами яблоки) и влажных салфеток в большом количестве, так как при инструктаже выяснилось, что толку от душевой кабины будет немного, поскольку опреснитель на яхте сломался и воды для душа у нас не будет. Пресная вода в танках предназначалась исключительно для питья и готовки. И только дальновидные и обстоятельные Катя со Светой помимо лимонов и салфеток запаслись колбасой, консервами и сыром, что очень скрасило нам первые дни плавания. Они даже купили пару бутылей пресной воды для персонального использования. Этой водой мы со Светой впервые помыли на восьмой день плавания головы. Блаженство которое я при этом испытала трудно описать. Остальной экипаж мылся под дождем и только за пару дней до финиша, Сандра, подсчитав запасы воды в танках, разрешила-таки всем принять душ, видимо, чтобы своим запахом мы не распугали толпы встречающих нас островитян и не испортили им праздник.
Вечер дня накануне отплытия традиционно закончился вечеринкой организаторов, походом в ресторан, ну и конечно по русскому обычаю ночным купанием некоторых самых мужественных россиян в океане, хотя вода в нем не превышала 15 градусов. Похоже, Лас-Пальмас только и жил весь ноябрь ожиданием начала регаты, веселье не прекращалось, каждый день проводились какие-либо праздничные мероприятия и вечеринки в честь участников гонки.
В погоне за Муркой
Утром 25 ноября выписавшись из гостиницы все собрались на яхте.
Старт регаты планировался в 11.30. Но отчалили мы заранее. Провожал нас весь город: толпы народа стояли на причалах и волнорезах. Повсюду звучала музыка и напутствия участникам регаты. К этому моменту в акватории порта уже накручивали круги яхты-участники в ожидании стартового сигнала – выстрела пушки с военного эсминца. Проходя в очередной раз мимо своих основных соперников AAG Big One и Pindar, мы строили планы как вывести их из соревнования: мысль о торпеде захватила большинство. Была еще идея отправить наших красавиц Свету с Катей на Пиндар, на котором женщин совсем не было, чтобы они морально разложили экипаж и лишили его воли к победе. Но зная о сделанном ими запасе продуктов, девчонок все-таки решили оставить у себя.
Наконец раздался выстрел и яхты, подняв спинакеры, устремились в открытый океан. Надо сказать, что погода к этому моменту сильно ухудшилась: в океане нас встретило сильное волнение и ветер в 30 узлов. Вперед сразу же ушел Пиндар и Мурка 2 (еще одна русская яхта, которая самостоятельно участвовала в гонке). Сзади нас шел, красиво поставив грот и стаксель на «бабочку», еще один соперник по группе 88-футовая яхта Aspiration.
Так началась наша жизнь на борту. Предполагалось, что все путешествие пройдет в жарком климате, поэтому много теплой одежды и спальные мешки нам брать не советовали. Хорошо, что не все в это поверили, потому что потеплело только через несколько дней. На ночных вахтах греться приходилось подручными средствами, в основном нарушая сухой закон и разливая из под полы нелегально пронесенные на борт крепкие напитки, ну и конечно чай с лимоном, который к концу путешествия полюбили даже некоторые англичане, особенно, когда рецептура была улучшена путем добавления в него контрабандного коньяка, а когда коньяк закончился – водки. Так называемый «русский чай» расходился просто на ура. Кстати, количество выпитого русскими чая оказалось для наших англичан неожиданностью. К середине путешествия Дерек стал очень переживать, что чай закончится и ему нечем будет скрашивать свои вахты. Но, к его счастью, эти опасения не сбылись.
В первый же день возникли проблемы с рулевым колесом, которое англичане смогли починить на ходу. И в первый вечер у нас порвался грот, который пришлось спустить и заклеить специальным пластырем. Но все это пустяки по сравнению с неудачей Пиндара, у которого в первые часы гонки буквально на наших глазах порвался спинакер, а потом поломалось крепление гика, из-за которого яхте пришлось вернуться в порт и потерять двое суток, ожидая ремонта. Так, потеряв своего сильнейшего противника, команда капитана Врунгеля, то есть Дерека, и яхта Беда, то есть Venomous, получила свой первый шанс на победу.
Mal de mer и другие испытания
Итак, первый день плавания подходил к концу, в шесть вечера заступила первая вахта и Сандра нас чем-то таким накормила, что я, к счастью, есть не захотела. К счастью, потому что той ночью меня, одну из немногих на нашей яхте, впервые в жизни свалила морская болезнь, или «mal de mer», как красиво называла ee Сандра, которая сама до конца плавания так и не смогла полностью от нее оправиться. Надо сказать, что в своих предыдущих морских путешествиях я чувствовала себя замечательно: даже при 10-бальном шторме у Гебридских островов я не испытывала ничего кроме восторга от такого приключения. Но в этом плавании океан поспешил надо мной отыграться. Трансатлантическая гонка нон-стоп – это не круизное плавание: как только линия горизонта скрылась в темноте, мой организм мгновенно потерял ориентацию в пространстве и следующие несколько часов я провела в обнимку с ведром, которое опытная Сандра предусмотрительно оставила в кубрике, около у шконок.
Вообще англичане очень заботливо помогали мне бороться с морской болезнью. Помню, что в какой-то момент с трудом оторвав голову от ведра, я встретила внимательный изучающий взгляд Ски, который меня вежливо спросил: “Are you OK?”. Если бы я могла тогда говорить, то ответила бы ему бессмертной фразой Марселласа Уолласа из «Криминального чтива»: “I’m pretty fuckin’ far from okay”. Единственной хорошей новостью было то, что есть английскую еду первые пару дней мне не пришлось: мой организм соглашался принимать исключительно привезенные с собой из Москвы сушеные финики.
В 11 вечера я, шатаясь, поднялась на палубу, так как началась моя вахта и надо было освободить свое спальное место, ну и, конечно, ведро Валере, с которым я, согласно графику Сандры, делила свою шконку, матрас и привезенную из Москвы надувную походную подушку до конца плавания. Мысль о том, что надо накрыть матрас привезенной из Москвы простыней, в первые дни даже не возникала. Главное было добраться до постели, рухнуть на нее не раздеваясь и поскорее заснуть.
Когда я появилась на палубе, уже взошла полная луна и вся палуба была залита лунным светом и такая красота была вокруг, что я забыла о качке и морской болезни. Наш темно-серый грот в лунном свете светился графитовым отблеском, созвездия над головой изменили свои привычные очертания, а луна дала моему организму твердый ориентир в пространстве, так что приступов морской болезни больше не возникало. Очень ярко были видны Млечный путь, Плеяды и пояс Ориона, но я все никак не могла отыскать Большую Медведицу и только потом поняла, что здесь она становится хорошо видна ближе к рассвету, как раз во время чужой вахты. А столько падающих звезд я не видела никогда в своей жизни, я просто уже не успевала загадывать желания, просто нумеруя их: желание № 7, желание № 8 и т. д. – главное было, не забывать их потом наполнять содержанием.
Никакими словами невозможно передать те ощущения, которые возникают в открытом океане ночью, когда яхта мчится под парусами в темноте и слышно только свист ветра в такелаже и скрип лебедок, а над головой только луна и звезды. Ты понимаешь, что одна в открытом океане, а до ближайшего берега полторы тысячи морских миль. В темноте ощущение скорости гораздо острее, скорость в пятнадцать узлов воспринимается как тридцать и невозможно поверить, что можно мчаться так быстро без двигателя, только с помощью ветра.
В эти мгновения ты ощущаешь невероятную свободу и ясно осознаешь всю суетность своего московского существования, начинаешь, наконец, понимать, что важно в этой жизни, а что нет, веришь, что вернешься «в суету городов и потоки машин» в чем-то совершенно другой и точно знаешь, что тебя тут же снова потянет в море. С этого момента ночные вахты стали моими любимыми.
Все рассветы тоже выпали на мою вахту. Каждое утро я, поднимаясь на палубу, видела бледную на светлеющем небе луну, яркую точку Венеры и свою любимую Большую Медведицу. Потом один край неба начинал светлеть, постепенно розоветь; первый луч солнца наконец разрезал облака и тут же вся утренняя вахта хваталась за фотоаппараты и видеокамеры и начинала снимать восход. Каждый новый восход был уникальным: по-новому выглядело небо и облака, и океан тоже всегда был другим. Спала я по 3–4 часа в сутки, в промежутке между ночной и утренней вахтами, и то мне было жалко тратить это время на сон. Днем спать я так и не привыкла, в отличие от других членов экипажа, которые, как и положено настоящим яхтсменам, использовали для сна каждую свободную минуту. Всех нас разбили на четыре вахты, и в каждую входили как русские, так и англичане. Как я уже говорила, вахты менялись каждые четыре часа. Но за два часа до нашего выхода заступала другая вахта, которая была с нами два часа, а через два часа после начала нашей вахты они уходили и приходила следующая смена. Только с одной, четвертой вахтой, мы почти не пересекались: они спали когда мы бодрствовали и наоборот. Вот именно с этой вахтой мы и были обязаны делить свои шконки. Таким образом, люди постоянно менялись и менялись разговоры, так что заскучать от отсутствия тем для бесед нам не удавалось.
Конечно, в свободное время, русская часть экипажа, как и положено самой читающей нации в мире, в основном развлекалась чтением, и только изредка кто-то смотрел захваченные из дома DVD, но именно чтение было особенно популярно в этом путешествии. Основным бестселлером у нас неожиданно оказался привезенный Андреем Кравцом из Москвы «Архипелаг Гулаг». Трудно описать то упоение, с которым Андрей и Виталий по очереди предавались перечитыванию Солженицына, тратя на это все свободное от вахт, еды и сна время. Думаю, дело было в контрасте. Видимо, на фоне суровых картин ГУЛАГа гораздо легче переносились яхтенные лишения и трудности путешествия, и даже наша походная еда казалась деликатесами.
Вообще первые сутки гонки запомнились нам не только сломанным рулевым колесом, починкой грота и знакомством с junk food, но и тем, что, приноравливаясь к ветру, мы восемнадцать раз меняли паруса. Виталий Подольский со Славой Поповым сразу же вызвались менять спинакер и смогли оценить на собственном опыте каких усилий требует эта непростая, при наличие только механических лебедок, операция. Тогда же у нас появились первые раненые – во время смены паруса, потеряв равновесие из-за внезапного крена лодки, Виталик сильно ободрал себе колено, упав при подъеме спинакера. В отдельные моменты яхта одновременно несла 4 паруса. Поэтому неудивительно, что главное, чему научилась мужская половина экипажа помимо смены парусов, – это попарно крутить лебедки, добиваясь полной синхронности движений, ну а мы со Светой и Катей освоили укладку спинакеров, которая считалась у нас на борту женским делом. В действительности же на гоночной яхте крутить механические лебедки, поднимать и спускать паруса для женщин очень сложно, если не сказать невозможно.
Такая рутинная и требующая аккуратности работа как раскладывание спущенного спинакера, связывание его по всей длине через каждые метр-полтора шерстяными ниточками и укладка определенным образом в специальную сумку, чтобы парус потом можно было легко извлечь и быстро поставить, по-джентельменски была практически полностью отдана девушкам. Все бы ничего, но во время сильной качки и в жару находиться в тесном кубрике вместе с парой сотен квадратных метров паруса довольно тяжело. Особенно если учесть, что изначально спинакеров у нас было пять и каждый был рассчитан на определенную силу ветра, а меняли мы их достаточно часто.
Конечно, с этой задачей одной только женской командой, совсем без помощи мужчин, мы бы не справились. Иногда только упаковав один парус и поставив другой, мы выясняли, что ветер поменялся и тщательно упакованный десять минут назад спинакер возвращался в трюм огромной спутанной мокрой массой на очередную упаковку. К нашему счастью и к большому горю Дерека и Сандры (так как каждый спинакер стоит порядка 15 тыс. евро и не страхуется в виду очень большого риска быть испорченным) в первую же ночь один из спинакеров порвался, что несколько облегчило нашу тяжелую женскую долю — по крайней мере на одну смену паруса стало меньше. Еще один парус мы потеряли уже в Карибском море, буквально в последние минуты гонки, из-за неожиданно налетевшего шквала, который и порвал спинакер в клочья. Рада была, кажется, лишь я одна: не надо было ничего упаковывать.
В первые дни гонки было достаточно холодно, но спасали непромокаемые и непродуваемые яхтенные костюмы которыми нас обеспечили на борту. Шли мы в основном под острым углом к ветру, с сильным креном на один борт и на третий день все уже очень от этого устали. Казалось, холод, крен и пасмурное небо будут вечны. Каждый вечер Марк сообщал наши координаты и количество пройденных миль оргкомитету регаты, а также узнавал, кто на каком месте. В первые дни мы были то вторыми, то третьими, идя за AAG Big One и за Aspiration.
Где-то на третий-четвертый день нам с девчонками стало ясно, что если отдать приготовление пищи на откуп англичанам и не взять камбуз в свои руки, то живыми мы до Карибов не доберемся. Поэтому мы со Светой начали каждый день готовить горячий ужин на весь экипаж, чем заслужили большую благодарность от русской его части и частичную от британской, так как не вся приготовленная в «русском стиле» еда им нравилась. Некоторые англичане наотрез отказались есть на ланч бутерброды с привезенной из Москвы красной икрой или приготовленную как-то раз на ужин пасту с тунцом и анчоусами.
На четвертые сутки поступило сообщение, что к одной из яхт-участниц, следующих позади нас, подплыла лодка, полная нелегальных эмигрантов из Африки, следовавших в Европу. Двое из них запрыгнули на яхту и отказались ее покинуть. В итоге яхта вызвала испанскую береговую охрану с Канар и практически сошла с гонки, оставшись ждать прибытия пограничников.
К этому моменту, наконец, значительно потеплело и народ начал загорать. Купаться в океане нам не пришлось, потому что скорость движения была достаточно высока, а на ходу сделать это было бы невозможно. Останавливаться мы не могли, так как желание победить постепенно захватило нас и была дорога каждая минута. Но даже в штиль желающих искупаться не нашлось. Видимо, довольно страшно плавать в открытом океане, понимая, что под тобой пятикилометровая глубина и в любой момент могут появиться касатки, пара которых некоторое время крутилась рядом с яхтой, ожидая, наверное, не выбросят ли им что-то вкусненькое вроде кухонных отбросов или пары купальщиков. Так что из-за невозможности купания в океане, а также отсутствия пресной воды для душа, народ затеял обливание морской водой на палубе. Правда, чтобы мыться морской водой нужен специальный шампунь, которого у нас не было, поэтому все ждали ливней и как только дождь начинался, тут же хватались за мыло и шампуни. Но вот интересно, почему всякий раз как только ты намыливаешься, ливень тут же заканчивается и приходится ждать следующую грозовую тучу чтобы домыться?
На четвертый же день плавания нам стало известно о ЧП на борту нашего главного конкурента AAG Big One. Член экипажа Алла Бязина очень серьезно обварилась кипятком. Яхта шла под спинакером, и её бросило в броучинг в момент, когда Алла на камбузе завершала процесс приготовления супа. Вся кипящая жидкость вылилась на Аллу. Хорватскому шкиперу Дамиру пришлось вернуться более чем на сто миль назад, чтобы встретиться со следующим в сторону Канар танкером. К счастью, командовал на танкере русский капитан Сергей, который согласился немного изменить курс и забрать Аллу на борт. Как нам потом рассказали ребята с AAG Big One, Дамир и начальник вахты поляк Петер, спасая Аллу, проявили чудеса героизма. Четыре часа в штормовом океане они переправляли с яхты на борт танкера обожженную девушку. Эта операция оказалась невероятно технически сложной. Спустить с танкера шлюпку не удалось, легкая углепластиковая яхта сама подойти к огромному танкеру не могла, иначе ее бы просто об него раздавило. Поэтому с яхты спустили надувную лодку и Петер, держа Аллу практически на руках, наконец смог с огромным трудом передать ее на танкер, чудом не попав под работающие винты судна. Затем вблизи Канар за Аллой на танкер прилетел спасательный вертолет, и в итоге она была оперативно доставлена в больницу, где ей была успешно сделана операция.
Как вы понимаете, после этой новости готовить нам со Светой стало мягко говоря неуютно. Нелегко оказалось стоять в качку около плиты, на которой в двух кастрюлях кипят несколько литров воды. Особенно когда сломались держатели и кому-то приходилось постоянно находиться около качающейся плиты и придерживать кастрюли, чтобы они не перевернулись во время смены курса и маневров с парусами. Иногда нам самоотверженно помогал кто-то из мужской части экипажа, но большинство боялись даже ходить рядом во время процесса готовки, так что до туалета, путь к которому лежал мимо кухни в это время добирались только самые отважные яхтсмены. Зато мужчины всегда были готовы помочь с мытьем посуды, а англичане даже вняли Светиному совету и научились полоскать вымытую посуду в проточной морской воде, очищая ее от остатков моющего средства.
Продолжение следует...
Елена Отекина